Иду я тут по улице. Подходит ко мне мужик, затрапезного вида:
— Молодой человек, не хотите поучаствовать в соцопросе?
— Нет.
— А совесть у вас гражданская есть?
— Совести-то у меня — во, с прицепом! А времени нет.
— Тогда, тогда, гони рупь… Дормидонт… Евлампиевич.
Ну, разговорились, ясно дело. Семеныч оказался хрестоматийным постсоветским синяком, кандидатом наук, бывшим сотрудником Института философии и права УрО РАН, даже моего научного руководителя академика Татаркина знал. В 90х забухал, квартиру по кривой схеме пропил, жена ушла, живет в частном домике, оставшимся от мамы. Подрабатывает по мелочи, листовки там раздаёт, соцопросы всякие.
— Семёныч, — говорю, — чем помочь?
— А чем ты мне поможешь? Я есть продукт конфликта постмодернистской вседозволенности и советской эсхатологии. Не верю я уже в светлое будущее, а другой веры и не хочу.
— Денег надо?
— Надо, но ты мне не давай. Нарушишь тонкий баланс самоуважения и самоуничижения… Слушай, а купи мне книги. Они сейчас дорогие, а я хочу как раньше, новенькими страничками с запахом легкой промышленности пошуршать.
Пошли в книжный. Спрашиваю:
— Что купить?
— А что хочешь, то и купи. Плыву по течению, который год, чего сейчас то выделываться.
Ну, думаю, че ему купить то? Агнию Барто? Проблематику современного неомарксизма? Пилигримов Бродского? Тут взгляд упал на книгу с громким названием «Думай и богатей».
Семёныч встрепенулся:
— Э нет. Эту не надо.
— Почему?
— Оно ведь как, может, конечно, и верно, что надо думать как миллионер, чтобы им стать. Только… надо ещё и хотеть, а я не хочу.
Короче, купил ему сборник по истории культурной экспансии царской России. Попрощались.
…
Иду, думаю. Внутренний голос:
— «Вот, Михалыч, тебе яркий пример ущербности проклятого вопроса советской философии, бытие определяет сознание или сознание бытие».
— «Почему это?».
— «Потому что, в человеческом смысле бытие и есть сознание и каждый из нас живет в собственной реальности».
— «Из вас, это простите, из кого? Из странных персонажей, мнящих себя субъектами?».
— «Ну да», — хмыкнул голос, и против обыкновения не стал пререкаться, — «Никого не напоминает?»…
PS: это отрывок из моей книги об искусстве «Гардарики. Ради дождя. Или заметки странствующего художника о жизни и искусстве», выйдет в издательстве АСТ в мае.
— Молодой человек, не хотите поучаствовать в соцопросе?
— Нет.
— А совесть у вас гражданская есть?
— Совести-то у меня — во, с прицепом! А времени нет.
— Тогда, тогда, гони рупь… Дормидонт… Евлампиевич.
Ну, разговорились, ясно дело. Семеныч оказался хрестоматийным постсоветским синяком, кандидатом наук, бывшим сотрудником Института философии и права УрО РАН, даже моего научного руководителя академика Татаркина знал. В 90х забухал, квартиру по кривой схеме пропил, жена ушла, живет в частном домике, оставшимся от мамы. Подрабатывает по мелочи, листовки там раздаёт, соцопросы всякие.
— Семёныч, — говорю, — чем помочь?
— А чем ты мне поможешь? Я есть продукт конфликта постмодернистской вседозволенности и советской эсхатологии. Не верю я уже в светлое будущее, а другой веры и не хочу.
— Денег надо?
— Надо, но ты мне не давай. Нарушишь тонкий баланс самоуважения и самоуничижения… Слушай, а купи мне книги. Они сейчас дорогие, а я хочу как раньше, новенькими страничками с запахом легкой промышленности пошуршать.
Пошли в книжный. Спрашиваю:
— Что купить?
— А что хочешь, то и купи. Плыву по течению, который год, чего сейчас то выделываться.
Ну, думаю, че ему купить то? Агнию Барто? Проблематику современного неомарксизма? Пилигримов Бродского? Тут взгляд упал на книгу с громким названием «Думай и богатей».
Семёныч встрепенулся:
— Э нет. Эту не надо.
— Почему?
— Оно ведь как, может, конечно, и верно, что надо думать как миллионер, чтобы им стать. Только… надо ещё и хотеть, а я не хочу.
Короче, купил ему сборник по истории культурной экспансии царской России. Попрощались.
…
Иду, думаю. Внутренний голос:
— «Вот, Михалыч, тебе яркий пример ущербности проклятого вопроса советской философии, бытие определяет сознание или сознание бытие».
— «Почему это?».
— «Потому что, в человеческом смысле бытие и есть сознание и каждый из нас живет в собственной реальности».
— «Из вас, это простите, из кого? Из странных персонажей, мнящих себя субъектами?».
— «Ну да», — хмыкнул голос, и против обыкновения не стал пререкаться, — «Никого не напоминает?»…
PS: это отрывок из моей книги об искусстве «Гардарики. Ради дождя. Или заметки странствующего художника о жизни и искусстве», выйдет в издательстве АСТ в мае.
