Разделение искусства (и культуры в целом) на массовое и элитарное началось, пожалуй в 19 веке, в связи с появлением, во-первых, новых социальных идей, а во-вторых, ростом нового среднего класса, способного тратить время и деньги на «потребление» искусства.
Происходит разрушение устойчивой триады ЭЛИТАРНОЕ ОБРАЗЦОВОЕ КЛАССИЧЕСКОЕ и появление новой осознанной ценности в художественном процессе — НОВАТОРСТВА (в противовес классическому, например у романтиков). В 20 веке искусство становится фактом повседневной реальности обычного человека, через опосредованные, «упрощенные» формы визуальности и смыслообразования (реклама, урбанизация, Голливуд, развлекательная индустрия и тд). И одновременно с этим, искусство новаторское все более усложняется и абстрагизируется, уходя, по выражению Малевича, в «пространство черепной коробки». Современное элитарное искусство усложняет текст, что сужает аудиторию, но увеличивает эстетичес кое наслаждение и «экзистенциальную выгоду» подготовленного «товарища». Массовое искусство упрощает язык, что расширяет аудиторию, но уменьшает итоговую экзистенциальную значимость.
В 1930ые случается известный спор Беньямина и Адорно. Беньямин вводит понятие АУРЫ (сакральный «аромат» любого произведения искусства, основанный на единичности, подлинности и уникальности) и утверждает, что к искусству 20 века нельзя относиться также как к «старому» искусству, потому что оно, массовое современное искусство, с неизбежностью утрачивает эту самую АУРУ, в силу объективных социально-исторических причин. Это, по Беньямину, и есть настоящий авангард, который «опрокидывается» в реальную жизнь… и это хорошо. Адорно, критикуя учителя, подтверждает, что культовая аура — это действительно дело прошлого. Но, считает, что только радикальное искусство, которое идет на сложные, зачастую не понятные эксперименты, обладает «революционным потенциалом» и настоящей исторической ценностью. Массовая же культура — есть «индустрия наслаждения шаблоном» и носит репрессивный характер, воплощая «безличную власть капитала или государства над отдельным человеком».
Лично я считаю по-другому и не вижу трагичности в антиномии массового и элитарного. Искусство представляет собой пирамиду (и это не постройка, а как бы такой процесс, система в динамике). На вершину пирамиды постоянно выходят самые сложные, многослойные и действительно великие произведения. В силу своей сложности и «прорывности» они, обычно, доступны лишь немногим, во всяком случае в сколь-нибудь значимой полноте. В самом низу пирамиды находится «попса». Попса — это не значит ПЛОХО, это значит ПРОСТО. Функция «высоких» произведений — продуцировать новое и выводить человека на экзистенциальный выбор. Функция попсы — объединять людей по принадлежности к какой-то культурной локации и затягивать народ в пространство культуры.
Происходит разрушение устойчивой триады ЭЛИТАРНОЕ ОБРАЗЦОВОЕ КЛАССИЧЕСКОЕ и появление новой осознанной ценности в художественном процессе — НОВАТОРСТВА (в противовес классическому, например у романтиков). В 20 веке искусство становится фактом повседневной реальности обычного человека, через опосредованные, «упрощенные» формы визуальности и смыслообразования (реклама, урбанизация, Голливуд, развлекательная индустрия и тд). И одновременно с этим, искусство новаторское все более усложняется и абстрагизируется, уходя, по выражению Малевича, в «пространство черепной коробки». Современное элитарное искусство усложняет текст, что сужает аудиторию, но увеличивает эстетичес кое наслаждение и «экзистенциальную выгоду» подготовленного «товарища». Массовое искусство упрощает язык, что расширяет аудиторию, но уменьшает итоговую экзистенциальную значимость.
В 1930ые случается известный спор Беньямина и Адорно. Беньямин вводит понятие АУРЫ (сакральный «аромат» любого произведения искусства, основанный на единичности, подлинности и уникальности) и утверждает, что к искусству 20 века нельзя относиться также как к «старому» искусству, потому что оно, массовое современное искусство, с неизбежностью утрачивает эту самую АУРУ, в силу объективных социально-исторических причин. Это, по Беньямину, и есть настоящий авангард, который «опрокидывается» в реальную жизнь… и это хорошо. Адорно, критикуя учителя, подтверждает, что культовая аура — это действительно дело прошлого. Но, считает, что только радикальное искусство, которое идет на сложные, зачастую не понятные эксперименты, обладает «революционным потенциалом» и настоящей исторической ценностью. Массовая же культура — есть «индустрия наслаждения шаблоном» и носит репрессивный характер, воплощая «безличную власть капитала или государства над отдельным человеком».
Лично я считаю по-другому и не вижу трагичности в антиномии массового и элитарного. Искусство представляет собой пирамиду (и это не постройка, а как бы такой процесс, система в динамике). На вершину пирамиды постоянно выходят самые сложные, многослойные и действительно великие произведения. В силу своей сложности и «прорывности» они, обычно, доступны лишь немногим, во всяком случае в сколь-нибудь значимой полноте. В самом низу пирамиды находится «попса». Попса — это не значит ПЛОХО, это значит ПРОСТО. Функция «высоких» произведений — продуцировать новое и выводить человека на экзистенциальный выбор. Функция попсы — объединять людей по принадлежности к какой-то культурной локации и затягивать народ в пространство культуры.
