ПОЭЙЯ
Когда очередной «вечный свидетель» оказывается не отброшенным нашим внутренним протагонистом в «слепом» стремлении к какой-то важной цели, а удостаивается внимания, то случается (не всегда, конечно) своего рода эффект параллакса. Творческого параллакса, где вдруг этот «намёк» отделяется от повседневного фона и начинает странное движение, рассказывая свою историю… иногда удивительным образом оказывающейся историей о нас самих. И вызывая забытое шестое чувство - чувство сакрального, поэтического, художественного; чувство того, что называется разными буквами, но скорее всего - суть одно. Это и есть поэзия, это и есть «поэйя», вечный Данте, вечный Микеланджело… в каждом из нас.
Поэйя - это сложное и трудноуловимое понятие древнегреческой культуры. Это что-то вроде единого поэтического начала, которое как верили греки присутствует во всём, в каждой частичке мира - от оливковой рощи и маленького ручейка (на краю которого пробивается в поисках солнца и живительной влаги прекрасный цветок), до бережно расписанной амфоры и вышитого на хитоне узора. И это поэтическое начало (имеющее, без всяких сомнений, божественную природу), ставши доступным для нас в какой-то уникальный момент эволюции - собственно и сделало из человека Человека.
Идея «поэйи» раскрывается через образ поэта, человека несущего в себе частичку этого начала, этой живительной силы. Ведь поэт - это не тот, кто сидя в кресле старательно подбирает рифму, а в случае удачного результата немедленно бежит в издательство за гонораром. Поэт - это тот, кто «способен разговаривать с камнем». Кто-то из средневековых философов (не помню уже кто) написал трактат о камнях и там были такие слова: «Если ты вдруг запнулся о камень, не надо ругать его или в раздражении отбрасывать, надо уважительно спросить, что же этот «вечный свидетель» хочет тебе поведать».
Идея «поэйи» раскрывается через образ поэта, человека несущего в себе частичку этого начала, этой живительной силы. Ведь поэт - это не тот, кто сидя в кресле старательно подбирает рифму, а в случае удачного результата немедленно бежит в издательство за гонораром. Поэт - это тот, кто «способен разговаривать с камнем». Кто-то из средневековых философов (не помню уже кто) написал трактат о камнях и там были такие слова: «Если ты вдруг запнулся о камень, не надо ругать его или в раздражении отбрасывать, надо уважительно спросить, что же этот «вечный свидетель» хочет тебе поведать».
ЯЗЫК ХУДОЖНИКА
Главная особенность художественного языка Гардари - это многослойность. Как в прямом смысле, технически, пластически, художественно, так и с точки зрения смыслообразования. Причем, спайка многослойности пластической и многослойности смысловой - это ключевой момент. Поскольку, во-первых, отражает особенности мышления автора, а во-вторых, дает ему возможность создавать сложные образы, у которых большой и глубокий «тыл», которые могут разворачиваться в воображении зрителя практически бесконечно.
Произведения оказываются на стыке философии, живописи и ювелирного искусства: от философии Гардари старается взять точку опоры, от живописи - колористику, гармонию линий и форм, от ювелирного искусства - рельефы, декоративность и обилие материалов. И получается, что декоративность здесь выполняет особую, необычную функцию - не просто источник «красоты», но и тайный проводник замысла: 1) позволяющий как бы контрабандой перевозить смыслы с далеких берегов «Страны Нигде» в гавани нашей реальности; 2) позволяющий ненавязчиво прокладывать мостики между слоями смыслов, красок, материалов и персонажей.
Такая многовекторная многослойность - получается очень сложной технически, в смысле художественного воплощения. «Сконструировать» многослойную картину, чтобы слои смыслов проявились в слоях материалов, собрать разные компоненты замысла в единый цельный образ - это требует очень много времени и скрупулёзной тщательности. Поэтому над каждой картиной ДГ работает долго, от нескольких месяцев до года. С одной стороны, это физически не позволяет создавать много произведений, а с другой - каждое произведение получается очень насыщенным, где всё настолько спрессовано (смыслы, материалы, линии, цвет, время), что восприятие и интерпретация картины становится увлекательным и практически бесконечным процессом. Картины Гардари - своеобразные философские загадки. Но загадки не как попытки что-то скрыть и зашифровать, а наоборот - создать особый художественный язык, позволяющий работать с нашим сложным и многообразным миром.
При этом, Гардари очень современен, но современен по-своему. Что такое современность? Это сложная штука, которая имеет не столько календарный, сколько культурный и идеологический характер. И это не обязательно эпатаж и безумные непонятные выходки. Современность - это, скорее, ощущение пульса жизни, понимание того, чем «дышит» социум и умение увидеть связь прошлого и будущего через происходящее здесь и сейчас.
Главная особенность художественного языка Гардари - это многослойность. Как в прямом смысле, технически, пластически, художественно, так и с точки зрения смыслообразования. Причем, спайка многослойности пластической и многослойности смысловой - это ключевой момент. Поскольку, во-первых, отражает особенности мышления автора, а во-вторых, дает ему возможность создавать сложные образы, у которых большой и глубокий «тыл», которые могут разворачиваться в воображении зрителя практически бесконечно.
Произведения оказываются на стыке философии, живописи и ювелирного искусства: от философии Гардари старается взять точку опоры, от живописи - колористику, гармонию линий и форм, от ювелирного искусства - рельефы, декоративность и обилие материалов. И получается, что декоративность здесь выполняет особую, необычную функцию - не просто источник «красоты», но и тайный проводник замысла: 1) позволяющий как бы контрабандой перевозить смыслы с далеких берегов «Страны Нигде» в гавани нашей реальности; 2) позволяющий ненавязчиво прокладывать мостики между слоями смыслов, красок, материалов и персонажей.
Такая многовекторная многослойность - получается очень сложной технически, в смысле художественного воплощения. «Сконструировать» многослойную картину, чтобы слои смыслов проявились в слоях материалов, собрать разные компоненты замысла в единый цельный образ - это требует очень много времени и скрупулёзной тщательности. Поэтому над каждой картиной ДГ работает долго, от нескольких месяцев до года. С одной стороны, это физически не позволяет создавать много произведений, а с другой - каждое произведение получается очень насыщенным, где всё настолько спрессовано (смыслы, материалы, линии, цвет, время), что восприятие и интерпретация картины становится увлекательным и практически бесконечным процессом. Картины Гардари - своеобразные философские загадки. Но загадки не как попытки что-то скрыть и зашифровать, а наоборот - создать особый художественный язык, позволяющий работать с нашим сложным и многообразным миром.
При этом, Гардари очень современен, но современен по-своему. Что такое современность? Это сложная штука, которая имеет не столько календарный, сколько культурный и идеологический характер. И это не обязательно эпатаж и безумные непонятные выходки. Современность - это, скорее, ощущение пульса жизни, понимание того, чем «дышит» социум и умение увидеть связь прошлого и будущего через происходящее здесь и сейчас.
Подписывайтесь чтобы следить за творчеством Дениса Гардари
